Пожиратели Смерти встали, Эйвери задержался, сворачивая чертежи и убирая их в тубус. Снегг, торопливо откланявшись, бросился к дверям, – он опаздывал в «Хогвартс». Макнейр и Кэрроу тоже не стали задерживаться. Малфой и Эйвери вышли из дверей последними, оставляя Волан-де-Морта чертить какие-то рисунки на листах пергамента и бормотать что-то себе под нос.
Эйвери, воровато оглянувшись, жарко зашептал на ухо Малфою:
— Люциус, скажи, а тебе не страшно, что он всё время живёт в твоём доме?
— Нет, ни капельки, – честно ответил Люциус. Ему в самом деле было не страшно, только неприятно. – А почему мне должно быть страшно?
— Ну, как же, – задвигал бровями Эйвери и указал в сторону дверей, где Нот прощался с Нарциссой, – ты целыми днями на работе, и твоя жена с ним одна. Наедине. Вдвоём. С посторонним мужчиной. Тебе не страшно?
— С кем?! А-а, ты об этом. Нет, не страшно. Я доверяю моей жене, и я доверяю моему лорду, – с усталой улыбкой сказал Малфой. – Ну и потом, есть ещё один нюанс… Эй, Червехвост, поди сюда.
— Вы звали меня, сэр?
— Расскажи господину Эйвери, как ты облажался во время воскрешения нашего повелителя.
Питер Петтигрю задрожал от смущения и попытался закрыться серебряной рукой:
— А может, не надо?
— Надо, надо, – угрожающе вздёрнул губу Малфой. – Заодно подумаем, как передать эту информацию Беллатриссе… Чтобы она не раскатывала губу заранее.
Петтигрю задрожал ещё сильнее. Против прямого приказа хозяина дома он пойти не мог.
— Ну, сэр Эйвери, для создания тела Тёмного Лорда мы использовали древнее заклинание «Кость, плоть и кровь». В качестве основных действующих компонентов для сопутствующего зелья использовались кость отца, плоть слуги и кровь врага. В качестве врага, благодаря хитроумной комбинации нашего повелителя, нам удалось заполучить самого Гарри Поттера, с костью отца тоже проблем не возникло, а вот плоть слуги…
Маленький человечек с крысиными чертами лица взглянул на серебряную кисть руки с гримасой отвращения:
— Мы пользовались переводом старинного еврейского заклинания на древнегерманский. Но, оказывается, еврейская традиция предписывает очень тщательно следить за здоровьем слуг и рабов. Если еврей повреждал рабу зуб, или палец, или глаз, или любой другой орган, он обязан был дать рабу вольную. Если у еврея в доме была одна кровать, то на ней должен был спать раб, если в доме была только одна подушка, она доставалась рабу. То есть требовать от слуги, который даже не раб, чтобы он добровольно отрезал от себя важный кусок, еврейская книга заклинаний не могла никак.
Эйвери, не понимая, к чему это долгое вступление, переводил взгляд с тонко улыбающегося Малфоя на смущённого Петтигрю.
— Но мы-то этого не знали! – продолжил Петтигрю. – Поэтому, когда заклинание потребовало кусок плоти, я и откромсал себе руку.
— Я всё ещё не понимаю, – пожаловался Эйвери Малфою.
— Существует только один кусочек плоти, от которого, по еврейской традиции, не только можно, но и нужно избавляться, – ухмыльнулся Малфой. – Древнееврейское слово ערלה в самом деле имеет значение «плоть», но лишь в смысле «крайняя плоть». А умники, переводившие древнееврейский на древнегерманский, решили не уточнять, какая именно плоть имелась в виду, потому что — ну зачем уточнять само собой разумеющееся? Так что вместо обрезания Петтигрю устроил себе отрезание. Поэтому заклинание сработало вкривь и вкось, и тело нашего Лорда вместо полноценного человеческого получилось вот таким… Кадавроподобным. И, поскольку в первоначальном наборе ингредиентов крайняя плоть отсутствовала, любой мужчина может совершенно спокойно оставлять свою жену наедине с Лордом. Из выступающих органов тела у него теперь только пальцы и остались, и даже в них он путается.
Эйвери с ужасом и сочувствием в глазах бросил взгляд на зал, в котором Волан-де-Морт продолжал чёркать по пергаменту и бормотать что-то себе под отсутствующий нос:
— Но… Как же он… В смысле… Бедняга!!!
Люциус Малфой скорчил грустную гримасу и тяжело вздохнул:
— По крайней мере, нам не придётся беспокоиться о том, что он заставит нас присягать своему наследнику. Откровенно говоря, я бы намного больше беспокоился, если бы наш Лорд получил возможность клепать наследников. Он же помешался на Поттере ещё хуже, чем Белла — на Лорде, а такие насквозь чокнутые размножаться не должны. Ну что, Эйвери, останешься у нас на ужин?